– Что встала-то, раскорячилась? – сзади кто-то толкнул в спину.
Я отошла в сторону, подальше от этих… сначала в голову не приходило ни одного нормального слова. От этих бедуинов, вот. Я выплюнула это обидное слово в спину толстой тетке, что меня толкнула.
«Хотя не думаю, что она знает, кто это», – усмехнулась про себя, представив эту каракатицу в чалме. Да на нее воды не напасешься. Вот. Теперь еще и дурацкий юморок вылез.
Но что на этих селян тратить свое время? Мне еще топать и топать до дома бабушки. Улыбка тронула мои губы. Бабуле шестьдесят, но для меня она всегда в одной поре, совсем не меняется, выглядит моложаво, да и ведет себя соответственно. Хоть она-то будет моей отрадой после родительского террора. Хотелось засунуть голову в песок, как страус, и отсиживаться там, пока не наступят лучшие времена.
Тяжелый рюкзак за плечами и увесистая дорожная сумка. Хорошо, что хоть оделась по погоде: джинсовые шорты, украшенные на задних карманах стразами, и немного свободная майка с принтом красных больших губ, по контуру тоже украшенных стразами, на голове кепка, так что жгучее летнее солнце мне нипочем. Хотя нет, не так, на ногах кроссовки, и это жарко. Но переобуваться не хотелось, ничего, подумаешь, тут всего-то полтора километра.
«Не сварюсь и не свалюсь», – хмыкаю я и, чуть приседая, резко поднимаюсь, вскидывая немного кверху рюкзак, тем самым распределяя равномерно вес.
– Викусь! – раздался радостный возглас из-за спины.
– Пашка, – ошарашенно оборачиваюсь.
Черный джип стоит на обочине, и это из-за него доносится голос друга. А спустя несколько мгновений появляется и сам он, с велосипедом.
– Подожди, – машет он мне рукой, – ща, багажник закрою. Антох, помоги.
Водительская дверь открывается, и оттуда выходит парень. Его любопытный взгляд прикован к моему лицу. Я смотрю на него и не могу понять, не могу уловить, что мне знакомо в этом парне. Он разворачивается и заходит за машину.
– Паш, ну ты как маленький, – его бархатный тембр донесся до слуха, и в груди сердце ухнуло, а в ушах застучала кровь. Странно. Будто дежавю какое-то, ей-богу.
Я стою, переминаюсь с ноги на ногу в ожидании друга детства. Пашка уже спешит ко мне на всех парах, а я не могу совладать с собой. Ноги трясутся, коленки готовы съехаться друг к другу. Стою, выглядываю водителя джипа.
– Вика, привет, – подъехавший Пашка, не обращая внимания на мою заминку, обнимает меня за плечи, притягивает к себе и впивается в губы влажным поцелуем.
Я, в шоке от поступка друга, застываю на месте. Он отрывается от меня.
– Соскучился.
А я, встретившись взглядом с Антоном, ни на секунду не прерываю зрительный контакт, смотрю ему в глаза, но он отводит взгляд первый, и разглядеть что-либо в них мне не удается. Перевожу взгляд на Пашку.
– Ты что делаешь? – отталкиваю его, но так, несильно, я бы даже сказала, игриво.
Визг покрышек, джип срывается с места и проносится мимо, обдав нас придорожной пылью.
– Придурок, что ли? – вырывается у меня.
– Дебил! Антоха мудак! – кричит в след уезжающему внедорожнику Паша.
Мы смотрим друг на друга и начинаем смеяться. На козырке кепки Пашки осел слой пыли, а под носом и глазами образовались пыльные разводы. Уверена, что выгляжу так же.
Я полезла в боковой карман дорожной сумки и достала влажные салфетки. Распаковав новую пачку, достаю одну и начинаю вытирать лицо Пашки, а он берет мою руку и целует в ладонь.
– Я правда скучал, – говорит он шепотом.
– Паш, прекращай, – отвечаю ему.
Отнимаю руку и стираю пыль с его лица.
– Времени прошло уже куча, – продолжаю я, так как парень молчит. – Это все давно в прошлом.
Мои щеки горят от того, что чувствую вину за собой. Полтора года назад я оставила ему какую-то призрачную надежду. Но прошло столько времени, а он опять за свое, и откуда узнал только, что я приеду?
– А ты как здесь оказался? – вместо всех ответов и вопросов, мне на ум пришло именно это.
Но Пашка будто пропустил мои слова мимо ушей, продолжал смотреть мне в глаза, чем только больше смущал меня.
– Да баб Лиза сказала, что ты приезжаешь. Хотела сама тебя встретить, но я пообещал, что привезу тебя, – и снова его губы тянутся ко мне, но я отворачиваюсь, и его поцелуй приходится мне в щеку. – Ладно, давай мне рюкзак и сумку, а то теть Лиза ждет нас.
Опять «нас». Сказать ему прямо в лоб мне не хватало смелости. Настроение испортилось.
Я сняла тяжелый рюкзак и вручила его парню, сумку он поднял сам. Салфетки так и остались в моей руке, я доставала их и с остервенением оттирала лицо, злясь сама на себя за слабохарактерность. А Пашка толкал велосипед и болтал без умолку. Рассказывал, что произошло в Зарайске в последние полтора года.
Я задумалась, а действительно ли полтора? Начала вспоминать, сколько времени меня здесь не было. Бабушка Лиза сама частенько к нам наведывалась в столичную квартиру, а вот я с поступлением на юрфак совсем потеряла интерес к деревенским каникулам. Хотя раньше, в школьные годы, меня отсюда было совсем не вытащить. В пол-уха слушала местные сплетни, с трудом припоминая называемые Пашкой имена. Как все быстро позабылось. Я внимательнее посмотрела на парня. А он изменился. И как я сразу этого не заметила? Хотя после Никиты мне навряд ли хоть один парень покажется здоровым, но Пашка удивил. Раздавшись в плечах и явно подкачав бицепцы, парень выглядел внушительно, а загорелая кожа лишь подчеркивала его рельефные мышцы, что перекатывались под футболкой.
Модная стрижка и вещи придавали парню определенный шик.
– Ну, а Ленка-то, знаешь, что учудила? – чуть громче сказал парень, и это привлекло мое внимание, отвлекая от разглядывания его тела.
Я аж вздрогнула и быстро отвела глаза, надеясь на то, что парень не заметил, как я на него пялилась.
– Нет, – коротко ответила я.
Ленка, подружка детства и деревенский товарищ. Сколько у нас с нею было приключений, не перечесть и не сосчитать. И, конечно, мне было интересно услышать, что же учудила моя боевая подруга.
– С Антохой моим хотела замутить, прикинь! – он засмеялся в голос, но почему его это так насмешило, я не поняла. Скорее всего, что-то пропустила, а вот имя «Антоха» снова впилось в мой мозг, разъедая там местечко для себя.
– А что не так-то с твоим Антохой? – спросила я Пашу, сделав акцент на последних словах. – И что значит «твоим»? – решила уточнить, а перед глазами возник образ парня. Он кардинально отличался от облика Пашки, не походил на него совсем, если он имеет в виду, что они родственники.
– Ну, Антоха мне брат двоюродный, кузен, так сказать, – хмыкнул он. – А Ленка чуданула. Все в Зарайске в курсе, что у брата жена и двое детей, а она на дискотеке, пьяненькая, начала перед ним задницей крутить, – взахлеб рассказывал Пашка.
